Onuka & The Maneken. На одной волне

В конце июня Ната Жижченко (Onuka) и Евгений Филатов! Ж (The Maneken) поженились. Свадьба, о которой общественность узнала лишь по одной фотографии, выложенной в соцсети прошла в полной секретности от журналистов. Но после торжества музыканты встретились с чтобы поговоришь о том, как все прошло, и с чего, собственно, все начинало Д.

Последние два года Ната Жижченко в центре внимания, и не только потому, что по городу красуются огромные рекламные бил-борды с ней, но и потому, что электронный проект Onuka из андеграундного превратился в один из самых модных и успешных в Украине. Львиная доля этой популярности — заслуга любимого человека Наты, Евгения Филатова, который отвечает за музыкальную составляющую. Ната и Женя практически никогда не разлучаются: для них не существует обычных серых будней, потому что творчество — это сама жизнь, а жизнь — это и есть любовь. «Личные отношения, я это уже поняла, самая сложная вещь в мире, — говорит нам певица. — Это сложнее, чем удачная карьера, бизнес, успешные дети или успешный ты. Потому что это ежедневный труд двух людей. Это не как поется в известной песне «моей огромной любви хватит нам двоим с головою». Так не бывает. Это действительно целенаправленная работа двух умов, двух характеров, это желание и умение обязательно идти на компромиссы».

— Ната, ты говорила в интервью, что всегда прислушиваешься к своей интуиции. Когда встретила впервые Женю, сразу поняла, что это твой человек?

Ната: Наверное, я тогда не думала: мой это или не мой человек. Просто я так влюбилась, что у меня не было другого выбора, кроме как самой завоевать Женю и быть с ним, потому что не быть с ним равносильно небытию. Поэтому я делала все от меня зависящее, в том числе посылала запросы во Вселенную, чтобы привлечь его внимание. Сейчас я, конечно, понимаю: все не случайно в мире, все именно так, как должно быть. Это судьба, наверное, хотя мне не нравится сама мысль о том, что каждому человеку предначертана своя судьба.

— Вы познакомились в 2008 году, расскажи, как это было, при каких обстоятельствах?

Н.: На самом деле, мы знакомы с 2005 года. Я знала,

что есть такой музыкант Евгений Филатов. Женя знал, что есть такая группа Tomato Jaws (на тот момент Ната Жижченко была ее участницей.-Лрим.ред). Мы пересекались на концертах, но близко никогда не общались. А лично познакомились на вечеринке, посвященной первой годовщине клуба Xlib, после которой отправились кататься по ночному городу на моем мопеде. С этой поездки и началась наша история.

Евгений: Это было 9 мая 2оо8 года.

— Женя, когда ты в первый раз увидел Нату, что тебя в ней поразило, «зацепило»?

Н.: То, что я все время плачу.

Е.: Да, Наточка очень часто плакала и большую часть времени проводила в одиночестве. Вот и на той вечеринке она пребывала не в самом лучшем расположении духа. Я поинтересовался у ее брата, что с Натой, он ответил: «Не обращай внимания, все в порядке, ей так комфортно». Помню, она в желтом дождевике в белый горошек сидела в полном одиночестве за барной стойкой. Вот приблизительно такой я ее увидел и запомнил.

— Сразу нашел подход к ней?

Е.: Алкоголь решает все (улыбается). Мы же в баре были.

— Ната, в одном из интервью ты говоришь, что Женя видоизменяет твою музыку до неузнаваемости и доводит тебя до истерик. Тебе приходится по 80 раз что-то переписывать в студии, чтобы ему понравилось. В обычной жизни он такой же тиран?

Н.: Нет, в обычной жизни Женя абсолютно другой. Мне кажется, в нашей семье нет какого-то тендерного разграничения: женщина должна это, а мужчина — то. Многие обязанности мы делим, не оговаривая, чья это обязанность. Вообще, в будничной жизни нам очень легко. Хотя, как бы это странно не звучало, будничной жизни у нас нет: вся наша жизнь — это творчество, а рутины для меня не существует.

Е.: Просто тяжело разделять нашу творческую и личную жизнь — это все часть одного целого. А что касается профессиональной деятельности, то я тиран, это правда. Я очень самокритичен, во мне есть какой-то, я надеюсь, здравый перфекционизм, стремление делать шаг, прыжок еще выше.

— Но в обычной жизни отчего чаще всего возникают ссоры, трения?

Е.: Не то чтобы ссоры, просто мы оба — люди с характерами, поэтому здесь не может быть ситуации, когда кто-то кого-то подавляет. Мы с Наткой равнозначные соперники.

— Может быть, кто-то из вас медленно собирается, всегда опаздывает, а другого это раздражает?

Н.: Вы попали в точку, я только хотела об этом сказать.

Е.: Я медленно собираюсь, Натка все время меня подгоняет, потому что я везде опаздываю (улыбается).

Н.: Я человек-тайминг, а у Жени время — это…

Е.: …жизнь.

Н.: Да. Он не следит за временем, и будь его воля — отключил бы телефон, снял часы и сидел бы в студии столько, сколько ему хочется. Женя успевает все только благодаря моему внутреннему органайзеру.

— Насколько Женя управляемый человек?

Н.: Главное — найти подход. Мне кажется, что каждый человек управляем. А вообще мне не нравится это слово, он же не машина, которой нужно управлять.

Е.: Давайте поменяем слово «управляемый» на «отзывчивый». Отношения созданы для того, чтобы постоянно отправлять какой-то посыл и получать ответ.

— А вот за эти восемь лет вам удалось как-то повлиять друг на друга, изменить?

Н.: Да. Я думаю, колоссально. Я вышла из эмоциональной тени, если можно так сказать. Как в «Дневном дозоре». Я долго лечилась от депрессии, но это все не очень помогало. Это все было как забвение, беспощадное уныние. И только благодаря тому, что я хотела быть с Женей, мне нужно было выздороветь и стать нормальной, научиться радоваться жизни. Вылечиться от депрессии просто словами невозможно. Люди, у которых никогда ее не было, не поймут, что это такое. Мы с Женей полные противоположности. Я меланхолик, люблю побыть в одиночестве, помечтать, подумать о своем. Мне комфортно быть грустной. А Женя совсем другой, не зря у него был ник Мажор. Он действительно мажор -радостный и любит жизнь. Он вообще напоминает нашу собаку Пифа, джек-рассел-терьера, — всегда такой же энергичный. И когда мы стали встречаться, его радость победила мою грусть.

— Насколько для тебя было тяжело включаться в его стиль жизни? Надо было очень меняться?

Н.: Тут главное стимул. А он был настолько велик, что я готова была делать все, лишь бы быть нормальной, в самом хорошем понимании этого слова.

— Расскажи, как Женя за тобой ухаживал?

Н.: Тут мы вернемся снова к алкоголю. Когда мы были молодыми, 20-летними, мы действительно очень много пили и веселились: у нас вечеринки были круглосуточно, к тому же мы жили возле клуба Xlib.

Е.: К нам часто приезжали друзья, которые даже не думали искать какое-то посуточное жилье или гостиницы. Было понятно, что мы готовы принять всех, даже на надувные матрасы. Просто я родом из Донецка, поэтому ко мне очень часто приезжали друзья детства. — А цветы Нате дарил? Какие-то рассветы, закаты?

Н.: Женя поехал со мной в Чернобыль — это было для меня самым главным подарком. Когда мы только познакомились, я рассказала о своем главном увлечении — Чернобыле. Я тогда собиралась в очередной раз поехать в Припять. Женя согласился составить мне компанию. До этого он, конечно, знал, что там страшно, там радиация и закрытая зона, но не побоялся. Нужно было выезжать в шесть утра, а Женя — сова, и в это время для него было проснуться просто нереально. Мне пришлось впервые остаться ночевать у него дома с единственным уговором, что я его в пять утра разбужу. Наверное, с этой поездки и начался серьезно наш роман. Вообще, это был показательный для меня шаг. Мы были знакомы буквально неделю, а после этого путешествия пошел отсчет времени нас как пары.